Dark Silence in Suburbia.

Es ist so, als ob man Eiswürfeln beim Schmelzen zusehen würde. Als ob die Stille ertrinken würde im stickigen Kondensat Deines alkoholisierten Atems, die Zeit gerinnt, wird dicker als Blut, gerät in meine Venen. Und Du, nichts ahnender, tötest mich langsam mit deiner Gleichgültigkeit, und ich habe keine andere Wahl, als entkommen, denn ich kann nicht fliehen vor mir selbst. Und du, du kennst meinen Schmerz. Und vielleicht jeden anderen Schmerz. Aber den deinen hast Du überwunden. Und ich reagiere nicht mehr auf den meinen, übertanze ihn, berausche ihn, ersaufe und erfriere ihn. Wie Wasser, meine Lebenszeit verrinnt in meinen Venen, verdampft, steigt gen Himmel und löst sich in alle Ewigkeit auf. Und trotzdem, ein unvorsichtiger augenblick der Einsamkeit, und schon bin ich Dir ausgeliefert, Du bist mein Schmerz, und ich fühle, wie mich mein Schmerz über Dich zerfrisst - weil du unwiderruflich unerreichbar bist. Und über mich, weil ich durch meine Obsession mich selbst unwiderruflich verloren habe. Und, gefangen darin, kann ich nur verdrängend, tanzend und lachend, weil ich sonst untergehe. Ertrinke an meinem eigenen Schmerz.



Und, obwohl schon Nacht, laufe ich durch sie wie frei. So, als ob es Dich und Deinen Schmerz nie gegeben hat. Wie frei von allem, was mich zerfrisst, duch die Ruinen meiner selbst kriecht, an mir nagt, und mich dann in eine Explosion von der Asche des Sommers und dem Totentuch des Winters zieht.

Und, ich, frei, gehe durch diese Totenblässe, ohne Angst, der blaue Schnee spiegelt die Ruine des Mondes, seines Leichenteints, seiner Unendlichkeit. So wie der Mond, so bist Du für mich. Unendlich weit entfernt. Und so unbrauchbar, so vergangen, und trotzdem, wie eine Nostalgie, wie eine liebe Erinnerung, so schön anzusehen und dich in meiner Nähe zu wissen. Winter schlägt sein Totentuch über mich, Sie umschlingt die Natur und erstickt sie in sich selbst, und die Bäume strecken ihre Arme gen tauben Himmel, ihr Ruf bleibt unerhört. So wie meiner nach dir, schwarzer blinder Engel.

@музыка: CruciA & Do or Die - Yandere Lovin

---

Look, there are people, we are people, a fuckingsmokingthinking
generation, all so tricky because simple, we pretend to ourselves, we
would mean, but we do not know. or we know, but we say to ourselves, we
do not know. what a bullshit.

I mean, who cares, we are still in our
flow, everyone for himherself, that's not wrong and not tricky, we only
want to live our fucking life. so we keep silent about something we
know it is not true, but we want it to be true. isn't that silly?

i
mean, why babble when you know what i have to say? why babble when i
exactly know what you thought years ago, there was another life and we
were better there. now we do the same mistakes and say the same
bullshit. life is so needless, and because of that it's great. do
everything you want and do it wrong. i let my memories here. it is my
place. why not? who cares?

and i think that my changes are not always good. but almost.

---

привет,

закончились слова и нет движенья,

ты - звук, просящий снисхожденья,

быть неуслышаным тебе миллионы лет.

ты - боль,

нашла иглу, меж рёбрами

ты теплишься и разливаешься, и солью

вспорола своё сердце вдоль.

мой сон,

бессмыслица больного дня

давно уже не слышишь, и себя

я заключу в просвет окон

твоих, ты не увидишь тень,

не различишь моё тепло в твоей постели,

холод моих волос и сигарет, и смог ли

сбросить ты тишину мою хотя б на день?

---

Се-се-се-сегодня я живу. Вяжу носки и дышу. Вот так.

Сегодня она. Я видела её. Она не изменилась, только взгляд туманнее. Белее. Осень, справилась с болезнью и вернулась шататься по закоулкам, шурша подошвами, старая ведьма. Как я люблю её. Как?

Не знаю, посмотрим. Увидимся, завтра. Смотри, вряд ли я успею. Вряд ли будет время. Вряд ли, на каникулах, вряд ли мы ещё когда-либо увидимся, посмотрим, не знаю, прощай. Так со многими. Потому, что я не оценю их недостатки. Просто не успею. Или не успею выдержать дистанцию. Вот так. Мне нравятся полосы и надоело краситься. Вот так вот.

Прощай, и ты не успеешь оглянуться, сегодня я забыла тебя, раньше чем ты успеешь подумать "au_revoir", мне уже не важно. Я не бегаю больше за прошлым, и на настоящее мне сравнительно плевать. Стала забывать русский, курюкурю. Надоело стараться не судить и не думать. И хочется, да, дальше искать, но - смотри, время кончилось, и я варю кофе, вспоминая пыль Кортоны, и знаю, что не вернусь. Не ищу. До свидания? Кто знает, что будет завтра, может быть, Бог?

---

Это новое изобретение - жара.
Солнце жарило неделями, и, видимо, перегорело. Error, сбой, ведутся
ремотнтые работы, за кулиссами облаков. И выглядывающее солнце -
враньё, фарс. Ты сломалось, уйди, тебя нет.
Полгода в желе. В коме, в
очень толстом воздухе. Кома. Мы в коме, автопилотом за событиями,
делаем вид, что всё слышим и всё под контролем, на самом деле ничего не
ясно и ничего не имеет значения кроме собственной шкуры. Кроме крохи
возни, шума, крови - чтобы тишина была слаще. Мы разговариваем, чтобы
заполнить пазуы, возня, чтобы исполнить воздух движениями, шум, чтобы
казаться себе важнее, кровь - чтобы слизать и смириться. Помириться.
Фарс,
только мы иначе не умеем. Мы в коме, смотрим на себя сверху и знаем,
что там наверху лучше. Только мы не хотим лучше. Мы хотим интетсивнее.
Больше возни.

Сбой в моей системе беспечности - вдруг: работа,
вдруг: болезнь. И уже, в промежутках меж автобусами и книгами потолще я
звонюзвоню и пытаюсь узнать свою жизнь на следующую неделю. Чтобы
знать, чему не быть. Чтобы вспомнить спальню дедушки и его пластинки и
кучу книг. На секунду - дальше желе. Не вдаваться в чувство, чтобы быть
для других.
Дождь ослеп... и он тоже сломался. Осталось нашему
небу солнце с мерцанием температур и прорваные небесные дамбы. Соул
вперемешку с ритмом - не помню, чего. Всё вперемешку, потому, что нет
времени предпочитать, и, вопреки правильному отстаиваю своё мнение,
вместо спокойствия суета. Суета перед теми, кто не достоин её. К
сожалению, перед самым близким. Вечером. А на утро: Улыбка, словно все
подряд заслужили приветливое обращение, горы мороженого между 3 и 6 pm,
всё, чтобы доставить старикам и детям маленькую радость, в то время
как родители и взрослые дети платят и требуют максимум приветливости и
доскональности без чаевых. Всё искусство состоит в том, чтобы не
смотреть на часы. Время - враг, его нужно перестоять. 8 pm - меня нет.



И, меня устраивает сломаное
небо. На сто. Только Тоскана, нам всё работает верно отработанный
механизм, и в старыхстарых домах с зелёными ставнями не скроешься от
неба. Это как в фильме, только лучше. И ещё, я люблю долгие поездки на
машине. Утром и вечером. И остановки на заправках, и прозрачное
утреннее небо Италии, когда мимо пробегают-крутятся поля и отдельные
дома. А вот летать глупо.
И там, в Берлинском парке меж холодных,
знающих музеев, оказалось, что ничего не будет больше как было.
Совсем. Бессмысленно крутить старые песни, они не расскажут ничего
лучшего. Ни звука больше. Мы же в коме, в пространстве, только и умеем
курить-курить, и я боюсь, что оставаясь с тобой, я потеряюсь. Потеряю
молчание и летние закаты. И знаю, что потом найду, но мне хотелось
столько показать тебе, и опять не вышло. Почему ты не видишь того, что
вижу я? Почему бы не отркыть глаза, всего-навсего...

Может
быть, наступит время и мы всё зделаем правильно. Будем с правильными
девочками. Или иначе. Или не будем. А пока мы лежим лицом в траве и
вдыхаем насекомых, пока над нами проплывают здания и машини и рыбы и
кошки. Так тихо, что хочется не поднимать головы. Но это мгновение,
потом опять ты и весь шорох. Может быть, ты - лучшее, чего я достойна в
этой жизни. Или просто вздох ветра?




current music.: Oceansize - Meredith

---

УРРАААААААААААА!!!!!!!!!!! ЗАРАБОТАЛО!!!!!!!!!!!!!!!! (:

---

Мы отложили записные книжки, подумав - до лучших времён. И, кутаясь в куртки, пошли навстречу поездам-автобусам, перекличкам разных птиц, провозглашающих смену времени года, зима была слишком долгой.



Ты пьёшь меня, мои силы. Я стала кричать и истерить. Ты говоришь много разного, а я слушаю и стараюсь поверить, но не настолько же я ужастна. Ты устаёшь и переодически пытаешься броситься по течению. И всякий раз берёшь вёсла в руки и делаешь вид, что всё правильно. Как все. Ты пытаешься быть похожим на кого-то, на тех людей, кто читает рэп о якобы своей сломанной жизни, которую они тем не менее сами посторили из руин. Не верю я в это. И тебе не верю. Потому, что я знаю, что ты не hardcore, не так. Хотя тебе так хочется быть. Кем-то. Кем-то, кто считает себя круче других. И прости, что я не молчу об этом.



Всё как бы проходит. Старые страхи и страсть, идя по улице видишь в лицах прохожих друзей, когда всё хорошо, и себя, когда плохо. Ищешь в стихах себя когда тошно, и видишь других, когда уверен, что ты един. Но как ни старайся, люди одинаковые. Ищут боль и страдания, алкоголь и спешки, ломают себя, чтобы хоть как-то прожить день. Спешки, столько дождя. Это псевдожизнь.



И ты так уверен, что моя жизнь исполненна и правильна. Что человек может прожить отличными оценками и счастливой семьёй. Ты ничего не видишь, мастеришь себе правду, о себе и обо мне. Ты уверен, что я счастлива, потому, что у меня нет проблем. Но ты ничегоничего не видишь. А я не буду обьяснять больше одного раза. Поезда-автобусы, перекличками, в поезде некуда торопиться, он не будет ехать быстрее если ты будешь двигаться туда-сюда. Ты думаешь, я знаю, что делать. Но ничего ты не сделаешь, правильнее не бывает. И ты никогда не поймёшь, что нет /правильно/, потому, что не слушаешь, когда я говорю. А я не буду повторять больше одного раза.



Ты уверен, что твоя жизнь сломана. Потому, что ничего не видишь вокруг кроме твоей псевдожизни.



И без разницы, ждём лучших времён. Молча в поездах, каждый по-своему о чужом, в сиреневые закаты, мы всплывём. Когда-нибудь, когда наступят лучшие времена. Может быть, вместе, но лучше ты без меня. Ты не услышишь меня, ты ничего не видишь кроме того, что хочешь видеть. А пока мы желтой краской обозначим наше /сейчас/, и мне больше ничего не нужно, кроме как держать тебя за руку.



Когда-то я боялась перестать писать. Что когда-нибудь мне не будет хватать времени. Или слова кончатся. Теперь не страшно, я жду лучших времён. Когда всё станет правильнее.

---

× Est-ce que temps est passé de mode?

Обстукивало стены в поисках вакуума, или может только кусочка кислорода, время отчаянно билось в окно, ломало когти, пытаясь вскрыть дверь, а потом мои вены. Потом, ещё чуть-чуть - и стало снегом. Чистым, воздух постиран и выветривается. Мы же где-то поймали мост и молча шагаем рядом, в каждом по окрылённой душе. И тебе так нравится, что я её выпускаю, как я её выпускаю, на ночной полёт. По оконным крестам, мозайкам новостроек. Время. Одиночество, не вовремя. Не сейчас.

× × ×

Обстукиваю стены в поисках кусочка воздуха. В вакууме. Обстукиваю перевёрнутый стакан в поиске трещены. Время вальсирует, в своём странном проклятии, не в силах вырваться из этого холодного и прекрасного танца, прелесть Зимы не обольщает время, время боится. И, не в состоянии сбежать, судорожно рвётся на ветру, разбивается об асфальт. Тебе, марганцовый снег. Звёзды со стен. Душу время, моё. Душу, и оно бьётся всё тише, в его железной клетке с пластмассовым окном и двумя стрелочками. Душу, тебе. Ты не можешь спать, когда оно стучится на волю. Поцелуями легонько сдуваю сон с твоих век, зря, всё начинается сначала. День - и
я бьюсь в стакане за капельку кислорода. Одиночество, опоздало. Поздно.

× × ×

Жую снег, последнии сосульки. Где-то поездамипоездами, в шарфы, табак разлетается на ветру. И я погибаю, в огнях, и хочу поездами в Кортону, хочу остаться и не обьясняться, почему сначала всё было мирно и красиво, и почему теперь так некрасиво и душно. Не мне оправдываться, и не мне девочкой. Человеком, пожалуйста. Но, снег попал в обувь, когда я танцевала с ветром его Last Waltz, мне не быть девочкой, какое-то подземное солнце варит воду, поэтому верно мои послания на снегу не застали тебя. Из книг и писем и картин варят бумагу, из статуэток и правосудий бронзу, из снега варят время. Оно бьётся внутри часов, но когда-нибудь на столе останутся осколки пластмассовой крышечки и пара цифер. Одиночество безвременно.

× × ×

---

Вчера она взорвала лето.



Поздним вечером бог поливал пожар вёдрами воды с неба, прикрывая куски его тела тучевым серозелёным полиэтиленом. А на утро клочья его сущности свисали с веток деревьев, прилипли к асфальту и к камням мостовых. К крышам и водосточным трубам. К фонарям и кроссовкам. Солнечный ветер носил гнилую его плоть за собой, играя в догонялки, оставлял её в волосах и шарфах. Улицы пропитались запахом его гниющего тела, пропитались выхлопными газами и дождь тоже пахнет им, словно нет ничего слаще. Сладкий запах лета.

Осень. Вышагивает по мокрым останкам своей жервы, смеётся при виде своего искусства.

Вчера она взорвала меня. И разнесла мою грусть и ностальгию. Они свисают с деревьев клочьями, смешались с летней трухой и гниют на пару, распостраняя пряный аромат того, что не вернуть. Не сгладить, не искупить. Ничего не осталось, кроме как любоваться этим полем битвы, и читать в твоих глазах, что ты видешь то же самое — поле боя наших чувств. Я убила тебя. И в каждом гнилом листике я вижу ненависть ко мне. Ту, что в твоих глазах. Боль и несчастье. Утром туман осядет, и вся эта дрянь прилипнет к улице, стенам домов, окнам. Ничто не смоет её, даже бог, щедро поливающий улицы. Ему не смыть осень, она останется на моих губах бессмысленным поцелуем, бессмысленной болью, глупым концом. Мне не искупить её пред тобой.

---

Только бы сберечь твой сон ... Только бы дожить до утра.

Она начинается перед тем, как уснуть. Между падением в вакуум и вибрациями телефона, которые разрезали вакуум. Тихонько сползает с постели вместе с одеялом, медленно двигаясь в густом воздухе. По моим следам, сквозь скрипучую щелку двери в ванную, прилипает носом к зеркалу и лепечет запотевшие истины, покрывая мой сонный мозг испариной. Мигает светом плохо перегоревшей лампочки над плитой, прилипает сбежавшим кофе к краям турки, пожалуй, УКВ штормит по её вине, она - моя Тень, из-за неё я потеряна. Она преследует меня везде, каплями пряного дождя, что падают с крыши на сигареты, листвой в её пастельной бронзе - в волосах и взбитых дождём тучах, зацепившись кривыми пальцами деревья, по_кругу, за облаками. Мокрая зепля пахнет дождевыми червями. А я бегу, а за мной она, ведь ночь коротка и слишком много комнат, чтобы остаться в одной, она непоседа и тискает меня за собой даже туда, куда мне вход с некоторых пор воспрещён - в запахи и цвета, в глаза два полтора года назад. В чужие волосы темнее моих и в чужие одеяла и на чужие подоконники и потолки - в чужой хаос и боль, в чужое счастье. Я убийца, я не вернусь в февраль.

Так вот, она носит меня, сломя мою голову, и вот, я звоню друзьям, чтобы узнать, не забыла ли я там свой бодрствующий разум. Но куда с ним в твои автобусы, и я учусь не ходить без него никуда.

Он - моя Тень. А я Tagträumer.

Ты. С твоим чудным смешным детством. Ты будешь тихо потягивать закат, но какой закат, он последним лучем в твоих глазах становится зеленоватым рассветом. Ты. Твой сон не хрупок, но глядя на тебя, мне хочется отключить звук всего мира, скрежет по небу ржавых звёзд и зеркальный шар-луну, хочется остановить землю, чтобы она перестала гонять поезда - тихо обнять тебя и слушать твоё дыхание с закрытыми глазами, чтобы только не смотреть на твои волшебные ресницы и пальцы, ты не успел натянуть одеяло поближе к бровям, когда песнь Морфея достигла тебя. Просто мне не верится, что твои прекрасные ресницы могут так долго хранить сон.

Только солнце забыла остановить. Выползет из холодной постели перезрелой кухонной лампочкой и начнёт гонять с моей тенью УКВ.

current music.: Mutyumu

---

это где-то там, между воздухом и небом,

где-то между ностальгией и эйфорией,

между стаканчиками из Starbucks и

некачественными фотографиями с нашими

некачественными лицами и более чем некачественными

эмоциями, там много-много свежесостриженных

мёртвых тёмных волос, мы все человечки из пластика,

на наших спинах пододранные линькой крылышки,

обрастающие зимним пушком. где-то там между всем

этим осенним хламом я ловлю твои кроткие прекрасные

улыбки, тебе совершенно неизвестно, насколько ты

красив. и даже спустя столько времени я продолжаю

утопать в твоих прекрасных глазах, старательно

не упуская тот факт, что в твоём взгляде все твои

мысли, которые меня не устраивают и утомляют, но

я поддаюсь даже им, может быть, это знак моей любви,

а может быть просто нежелание сопротивляться, лень

отстаивать своё, на это уходит куча сил, и всё равно в

пустую. поэтому я поддаюсь и продолжаю восхищаться

твоей красотой. старательно прогоняя ностальгию и тоску,

мысли о девушках и той одной, для которой ищу открытки

и вещички, которые поместились бы в конверт, для которой

письмо где-то на каком-то километре между ею и мною.

пропускаю латынь, пропускаю книги, пропускаю фотографию,

ты же лучше, да, у тебя ведь крутая Никон, и вообще ты

рассудительный и способен рационально думать, у меня

этот нередкий дар отсутствует напрочь, я прибываю между

небом и облакам, но чаще валяюсь в вечной усталости

на дне моего океана и слушаю как плавают рыбы наперегонки

с пустыми склянками от кока-колы и окурками на поверхности,

они переодически заслоняют мне лунный свет, где-то там

наверху проплывёт малёк, травинка, лист бумаги, пустая

пачка сигарет, чайка, рыбка, бьющая хвостиком, человек,

который не будет бить уже ничем. болею, да, но тсс, никто

не должен узнать, запах табака накрепко въелся в пальцы,

ну какой смысл бросать.

буду фотографировать тебя, смотреть и любоваться тобой,

плавать в пространстве, нравится тебе или нет, я наслаждаюсь

твоей близостью, и моей прострацией рядом с тобой, ты

будешь держать меня, тебе не овладеть мной и не привязать

меня к себе, тебе только быть рядом, так будет не больно,

когда мы расстанемся. а пока ты там, на берегу, а я там, под

водой. общаемся радиоволнами.

current music.: Radiohead - Let Down

---

моего мальчика зовут Давид.

моего мальчика звали Джонни.

я хочу, чтобы кто-то услышал. кто-то услышал.

въелась в мои внутренности. больна.

где-то там, параллели раскроются только после моего отбытия,

я потеряла всё. всё, что имела.

потеряла тебя, ты слышишь? взорвала мосты, дожди, небеса,

это было больше, чем связь, больше чем любовь, это было гораздо

больше. неважно, не описать. но я дышала бы тобой сейчас,

гораздо глубже, чтобы каждую частичку тебя, поломанного

и больного, вдохнуть, не упустить, сохранить поглубже.

потому, что ты был больше, чем мальчиком, больше чем

кем либо, ты ломал меня, разрушал, убивал. что мне было

нужно ещё?

только склеиваться, регулярно. чтобы ты снова взорвал мой воздух.

а потом я взорвала бы твой.

и я умерла для тебя. слушай-слушай.

там были люди, и мы анонимно, растворялись.

ты смотрел в людей и видел в каждом

потенциальную опасность. а я смотрела,

и видела, почему действительно каждый опасен.

и смотрела, и, ... мне всегда интересно, о чём

думает этот поток людей. потому, что каждый

из них сломан иначе. сделан иначе, и потом ещё раз

сломан, мы же растворяемся в них, как же можно

так просто, не задумываясь о воде, нырнуть в неё,

на дно, я лягу на дно, ты не найдёшь меня, просто

не достанешь до меня, прости, но так всегда и ты

не первый, я вся на поверхности, меня. но не воды.

мне понравилось песчанное дно, прости, мне очень

жаль. наслаждайся, пока я здесь, ты ничего не

потеряешь, я только сломаю тебя, ты ничего не

сможешь причинить мне, но я сломаю тебя, вот

увидишь. не ты первый, и мне не будет жаль тебя

настолько, насколько мне жаль теперь Джонни.

никогда.

current music.: Machine Head - Message in a bottle

current location.: David's

---

Там проклюнулось небо осенью,
и вдруг, просто так взял ветер и запах зимой. Да.
Я в недоумении. И тоска, когда вижу. Прости, но мне
хотелось бы подарить тебе что-то от себя. Левое лёгкое,
может быть, отдельные вены, что-нибудь, что прекратило
бы вязкую бордовую жижу, которая склеивает мои лёгкие,
ползает по венам, может быть, кусочек сердца, оно долбит
клетку рёбер, моя кровь потеряла оттенок, это просто кровь,
но мы же были, почему я устала от тебя, просто потому, что.
Так вышло. И я не хочу обратно к тебе, к твоим губам, мне хочется
просто видеть тебя. Просто иметь возможность смотреть на тебя
без боли. Когда я вижу тебя, кровотечение в венах прекращается,
и я просто смотрю, воздух перестаёт загрязнять лёгкие, вода
перестаёт загрязнять органы, мозг прекращает тратить энергию,
старательно заправленную в организм где-то без трёх на выход,
в виде совсем крепкого кофе и хлопьев с соевым молоком. Вот
так ты просто своим присутствием, своими нечаянными, полными боли
и ненависти взглядами прекращаешь всяческие функции моего тела,
негодного даже к любви, изношенным бессном и бесконечным конзумом
никотина и смолы в равных. Что там до честости, да. Плевать на планы
о девушках и свободных отношениях, ведь я счастлива с ним, мне
ничегоничего не надо. Осень отбирает кислород у моей воды, я усну где-то
на дне моего прудика, я усну и останусь холодной-холодной скользкой
и неподвижной. Но ведь мы движемся. Я чувствую.
Чувствую, когда мы движемся с опозданием на двадцать минут, когда
движемся в ритм чьей-то моей музыки, когда на перегонки курим последние
тёплые вечера, мы два спокойных и в меру нормальных человека,
и нам ничего не надо кроме нас и чуть-чуть общества по пятницам вечерам.
Тебе нужно чуть-чуть больше меня. А я наслаждаюсь тобой. Потому, что
ты. И твои глаза. И твои истории. Отняли у меня землю под ногами. Пускай так и останется. Ладно?

---

Кто знал. Что мне будет не доставать дождя. М?

 

В переулках, под терпким воздухом, Осень кажется терпкой, вязкое, густое небо пастелью розового и голубого, смешивается. Закат поглощён окнами высоток из пластика поезда, S12, подсветкой цвета заката, не иначе. Это цвет заката. Это не апельсиновый, это цвет фонарей. Только так, не иначе. И домадомадома, в десять-двенадцать этажей, деревья, ажурные столбы, проводапровда, дома, деревья. Закат в ажуре деревьев, проводов и столбов - и домадомадома. Солнце бронзой останется в зеркальных стёклах окон. А мы останемся отражением в пластике поезда, прикрыв глаза в попытках секундного сна. Открываю глаза и вижу тебя, в твоей мнимой нерушимости и ранимости, твои глаза, потерявшие для меня очарование, но не глубину. Мы останемся, вечно полусонные в стекле, на фоне заката и проводов. Навсегда, останемся там потихоньку существовать.

---

Когда ты выбрал день, в который ты появишься на свет,
это был дождливый день? Да, кажется.
Камни
мостовой были чёрные и скользкие, когда ты шёл дождём с неба, ты был
мелкой моросью, ты был частицой воздуха, элементом, инфекцией, которая
покрыла город фатой дождя, закутывала в ранний дневной сон. Это было
время после завтрака. Небо было подшито плотными, голубо-серыми
облаками, которые, словно пробкой в стеклянной бутылке, в которой
город, крепко прикрученной, оградили город от поднебесья. Район
многоэтажек, высотки восходили к одеялу туч, казалось, касаясь его.
Старый город казался моложе лет на сто, мокрый мрак проникал в узкие
переулки, вползал между кирпичами старых домов. Контуры города, башни,
крыши на фоне серого тёмного неба напоминали о городе, как его
показывают в фильмах об индустриализации. Так нелюдим, отчуждён,
медленно приходящий в упадок. Город.
А ты дождил, непрерывно,
мелкими каплям. Вода ложилась на волосы, на ресницы, каплями, словно
время замерло и вода больше не движется. Всё, казалось, замерло. Только
ты, выбрал себе подходящий день.
И тебе снятся лучшие места, лучшие
времена. Твоя квартира темнее, чем небо там, снаружи, погруженная в
серо-голубой свет, занавески не смеют довериться сквозняку, воздух
молчит. Воздух пахнет дождём, мокрым асфальтом, машинами, гниющей
листвой. Как положено в конце сентября, тебе снится. Твои лёгкие
отцветают без никотина и смолы, твои волосы покоятся мягкими тёмными
прядями на твоём идеальном лице, на твоей порцелланово-прохладной коже.
Твои ресницы, опущенные в густую бирюзу сна. Твои длинные, психические
пальцы нежно кассаются красных маков на плантациях Морфея, над ними
бирюзовое небо, воздух разряжен и чист. Скоро ты опустишься на дно
моря, где возможное солнце будет только светлым пятном над глубиной
синей воды, ты, на нежном песке на дне моря.

current music.: Placebo - Burger Queen

---

там были облака. много
и море, загнанное в кольцо скал, довершенное закатом. было тесно,
среди краснокожих людей и этого ампутированого кусочка воды, но
она пахла рыбой и водорослями.

там были облака. вода в воздухе, вода везде, даже в
кране была вода, пахнущая морем. в кроватях был слышен
каждый вздох. Всех, кто когда-то там спал, асфальт отдавал
шагами всех туристов, кто когда-либо терял песок со своих
ступней.
песок, в котором всё ещё формы тел, греющихся между ним и солнцем.
солнце, пахнущее кремом от загара. вода в море, пахнущая
кремом от загара. и туристытуристытуристы.

... а ведь когда-то, в порту причаливали корабли, английские, африканские, турецкие.
привозили чай, экзотические приправы, красивых африканских чёрных девушек, рабов,
цвета кожи сливались и перемешивались, дыхания, темперамент, представления о жизни,
традиции. англичане отчаливали, увозя с собой - что-то. теперь, кажется, что можно увезти
отсюда. в магазинах и лавках одинаковые сувениры, все говорят по английски и по немецки
и по французски, что осталось от Пуэрто Сольер, в котором англичане пополняли запасы
воды и рома, в котором турки вели кровавые бои...

там серпантины, ведущие петлями в горы, там пихты, что растут на камнях, подпирая
душное небо, где-то там - открытое море, синева. а здесь ноги обвивают большие рыбы,
и почти нет волн. самым прекрасным был тот пасмурный день, когда штормило.

где-то там - открытое море. я на дне, под солёной бирюзой, и надо мной - белое
пятно солнца. на глубине снов, потрескивающих солью в ушах, на глубине сознания,
и немного - жизни. где-то там, три года назад я омывала свою горькую любовь
солёной водой, а потом влюбилась в это море. пусть это и было не оно. я благодарна
ему. за то, что оно слизывало мои следы. за что-то я благодарна. морю.

---

Будто не умеешь плавать, и ноги не достают до вязкого, песчаного дна. Это тошнота, подкатывающая волнами от слов, от песен, я не могу слушать столько песен, потому, что они напоминают мне о той гадости, которая переполняет тебя сейчас. И вот даже меня.
Потому, что я совершила ошибки. Потому, что не могла заткнуться и молчать в тряпочку. Теперь разгребаю завалы, несу ответственность. Потому, что заслужила.
И теперь становится ясно, кто есть кто. Кто друг, а кто просто так, потому, что так было надо. Теперь разбираешь, что к чему. И учишься. Больно так, неприятно. Противно. Устала.

---

Солнце.
Спасибо Тебе за подарок. *Счастлив*.
Ты даришь мне больше, чем прекрасную книгу, но ещё утешение и любовь... Домо.
<3

---

И, чёрт возьми, это интересно.
С одной стороны, крутимся во всём, что я натворила. Я кручусь. Задыхаясь, но
впринципе ничего не изменилось. Мне так же тесно, сознание, что ничего кроме
разбитого сердца и безответного счастья мальчику не принесу, он слишком зря
старается, но. Пусть будет так. А с другой стороны манический смех, ведь слишком
наивно было предпологать, что если я плохо вижу, окружающие останутся слепы.
Всё было слишком очевидно. И теперь, давай, карты на стол, м?
А теперь неважно, кто что сказал, я роздана, ты не ладишь с отношениями, но тогда
зачем строить глазки? Бог с тобой, мне всё равно. Хотя бы потом. Может быть, не стоило
выворачиваться, а прямо сказать, но теперь уже всё равно. Посмотрим, как будет. Как будем.

И, Джонни, всё в твоих руках. Ты увидишь, что порезался, и тебе надоест. И будет больно.
Но, хотя бы твоя гордость останется цела. Мои чувства притупились, неважно, в чём, просто
мне стало всё равно. Столько театра, и в конце я сломалась. Просто при мысли, что я что-то
должна тебе. Может быть, того счастья, в котором ты купаешься, когда не принимаешь свои
таблетки и лежишь в моих обьятиях, может быть, возможности сделать мне больнее, когда
оставишь меня. Но поверь, всё слишком рано, мы слишком рано.



current music.: Flunk - Kemikal Girl

---

;мы обязательно встретимся, слышишь меня? Прости,

Когда я оставлю тебя, после очередной ссоры, мы останемся друзьями? Ты всё дальше будешь знать обо мне больше других, и не будешь знать ничего. Я буду любить тебя и разрываться от боли и тоски по тебе. А потом всё пройдёт, мы потеряемся, а может быть и нет, и мне не будет больно. А ты? Будет ли у тебя болеть сердце? Ведь оно действительно болит, когда тебя бросают. Когда бросаешь, больно не меньше. Поверь.

Мы закончимся, внезапно. Пеной, невесомыми пузырьками на поверхности безысходности,
вдруг мелкими свежими капельками с привкусом ракушек в воздух. Витать дымкой над морем
боли, сдавленные бесконечностью, чтобы воспрять к небесам, стать розовыми тучками и разбиться
временем об улицы и асфальты, где нас никогда не было. Перестанем существовать, исчезнем. Будет
идти время, падая тяжелыми каплями на кожистую листву клёнов, разбиваясь. Водой. Не держи меня
пыльными лучами, мне и так страшно выключить твой свет, свой свет, выключить тебя. Мы ни разу не
оставили следов на песках морских, ни разу не гуляли с дождём на крышах. Будем капать по мостовой,
сворачиваясь пеною боли, где-нибудь в конце января будем воскрешать в пропитых мозгах картинки
поезда, Дома, улиц, первых твоих сигарет. Я не успею спасти тебя, мы так бесполезны. Ты бесполезен.
И я, но ты ещё не знаешь этого. Поймёшь, когда будешь сутками спать с другой девочкой, переживая
секунды счастья рядом с её безвременным, не обременённым раздумьями и страхами телом, вам будет
хорошо. Кто-то сможет дать тебе то, что не смогла дать я. Она не уснёт в твоих слезах, она будет
улыбаться тебе ранними солнечными лучами, что сохранила для тебя, пока ты ещё грезил в безмятежности
прозрачного утра, а она будет вплетать тебе в длинные волосы свои маленькие ярко-зелёные и молочно-
белые мечты. В твоём сердце умолкнет мой голос, но вдруг.

Я хотела показать тебе море, но ты боишься воды. Хотела подарить тебе воспоминания, но ты не любишь
камеру. Хотела рассказать тебе про сны, но тебе хотелось спать. Мы никогда не проснёмся, радуясь одной
песне вдвоём, никогда не выпьем одинаковый кофе, никогда не проведём ночь под открытыми звёздами.
Этого не сможет быть. Мне жаль, что я такая неудобная и сложная девочка, но ты слишком одинаковый мальчик.
Ты не любишь, что я всегда должна что-то делать, не любишь, что я мало сплю и много ем, не любишь мои песни,
но любишь меня. И я тебя люблю. И нам пора любить иначе. Хотя бы мне. Я люблю тебя. Но, послушай,

Если бы мы ушли, далеко... Но ведь ты не любишь море. Ты любишь тяжелую музыку и не умеешь понять
слово /нет/. А я не умею компромиссы. А если и сумею, ты не поймёшь. Не всё само собою разумеется, знаешь?
Всё будет без меня, я хочу, чтобы ты был счастлив. Но один раз, дай, я подумаю о себе. К тому же, ты не знаешь,
я слишком неверна. В мыслях. И я целовалась с другим, знаешь? Нет, ничего не знаешь. Никогда. Лицемерие,
вопреки всем законам и принципам. Мне хочется немножко влюбиться по-школьному, хорошо? Иначе мы действительно
останемся пожилой парой. Мы и будем ею, а вдруг, когда-нибудь? Я буду гонять тебя за сигареты в квартире, ты
захочешь послушать старый рок, я буду пенетрантно вытерать пыль каждый день, ты будешь хотеть пообнимать меня,
а я буду заставлять тебя читать со мной и делать тебе крепкий кофе. Вдруг? Давай, посмотрим. Я хочу любить тебя,
не хочу терять. Но, может быть, действительно пришло время? После очередной ссоры, мы расстанемся. Я пообещала
себе. Трусиха.